С появлением бумажных денег второе направление стало откровенно провисать. Иногда приходилось даже отменять выпуск ассигнаций определенного достоинства, как это было в конце XVIII столетия в России, где имели хождение бумажные деньги номиналом в 25, 50, 75 и 100 рублей. Очень быстро выяснилось, что многие наловчились менять номинал «25» на «75» – всего-то и дел, что поменять одну цифру... Выпуск ассигнаций достоинством в 75 рублей прекратили навсегда. Но проблема подделки оставалась все равно. Битва между государством и фальшивомонетчиками длилась десятилетиями. До тех самых пор, пока на арену Большой Истории не вышел человек, который сделал выпуск неотличимых фальшивок невозможным. Или почти невозможным.

Иван Орлов родился в Нижегородской губернии в 1861 году, 19 июня по старому стилю. То есть ровно через 4 месяца после подписания Высочайшего Манифеста 19 февраля об отмене крепостного права. Родился в крестьянской семье, и его отец, судя по всему, был весьма предприимчивым человеком – он уехал на заработки чуть ли не сразу после освобождения от крепостной зависимости. Но спустя год умер. Потеря кормильца в такое время – худшее, что только могло быть. Мать отправляется в Нижний Новгород, пополняя ряды городского пролетариата – работает судомойкой в трактире. Иван и его сестры до времени живут у бабок по материнской и по отцовской линии. И не сказать, что живут привольно. Согласно автобиографическим запискам Орлова, в 1868 году их «стала допекать нужда». Причем нужда крайняя – такая, что заставляет идти по миру. В буквальном смысле – семилетний Иван со своей бабкой Александрой Григорьевной шатается по селам и деревням, выпрашивая подаяние.

В 1871 году мать забирает его в Нижний, и Иван из нищего становится трактирным мальчиком на побегушках. С более чем возможной вероятностью снова стать нищим, на этот раз городским, и вообще пропасть бесследно. Дальнейшая его история – фантастический сплав сразу нескольких факторов. И что в этом сплаве преобладает – способности, трудолюбие, или везение – сразу не определить.

Способности. Иван, оказывается, обладает даром рисовальщика, и в крайне редкие свободные минуты рисует портретные наброски посетителей трактира – весьма схожие с натурой.

Трудолюбие. В трактирах карандаши и бумага вообще-то не редкость. Но ленивый и нерасторопный «трактирный мальчик», в обязанности которого входит уборка, раздувание самовара и миллион разных мелких поручений, вместо свободной минутки с карандашом гарантированно нарвался бы на подзатыльник, если не хуже.

Везение. Мальчика замечает купец второй гильдии Иван Амплеевич Власов. И рекомендует его в Кулибинское ремесленное училище, которое было открыто аккурат в 1872 году и предназначалось для сирот и детей бедных родителей. Специализация училища – столярное дело и резьба по дереву. В принципе, неплохо. Но не больше. И если бы не вторичное участие купца Власова в судьбе Ивана Орлова, быть бы нашему герою столяром или резчиком – с хорошим заработком, но в безвестности. Однако в 1879 году Власов помогает своему протеже, окончившему провинциальное Кулибинское училище «с первой наградой», устроиться в Строгановское училище технического рисования. А это уже Москва. То есть принципиально иной уровень потенциальной карьеры. И тут уже все зависит от предприимчивости.

Иван Орлов по этой части пошел, что называется, не из родни, а в родню: «Преподаватели беспрекословно отмечали меня высшими баллами. Мои конкурсные работы стояли впереди других и всегда отмечались первыми нумерами». Это что касается теории. А вот что насчет практики: «Фабрика основательно заступила собой школу. Здесь на фабрике, а не в училище для меня была настоящая школа. Школьные занятия, по сравнению с фабрикой, показались мне чем-то бутафорским, рекламным…» Неудивительно, что именно Орлову весной 1882 года поручили помогать в устройстве набивного и ткацкого отделов на XV Всероссийской художественно-промышленной выставке. Но все же верх предприимчивости – фокус, который Орлов провернул в начале 1883 года. Он сумел создать на жаккардовом ткацком станке копию портрета наследника престола, будущего императора Николая II. Копия оказалась настолько мастерски сделанной, что ее преподнесли императору Александру III во время коронационных торжеств в мае 1883 года.

Это был уже взлет. Однако пока не очень высокий. Да, внимание в верхах он на себя обрати, а о том, как конвертировать его в карьеру, пока не думал. Служил мастером на ткацкой фабрике, спустя несколько лет дорос до управляющего – все по шаблону. Так бы и шло. Но 1885 году Орлову случилось прочитать фельетон о неспособности правительства как следует защитить бумажные деньги от подделок. Автор фельетона спрашивал: «Почему бы специалистам не заняться улучшением защиты кредитных билетов введением в бумагу каких-нибудь волокон, ниток или какой-нибудь ткани?» Специалист по тканям решил сменить конфессию и стать специалистом по текстильным деньгам. Свой проект тканых кредитных билетов Орлов направил напрямую министру финансов Николаю Бунге, благо, мог себе это позволить – Николай Христианович знал о предприимчивом мастере еще по истории с портретом наследника престола.

В 1886 году Орлов получает приглашение на работу в Экспедиции заготовления государственных бумаг, которая была основана в 1818 году. Это случается очень вовремя. Какое-то время Иван Иванович действительно работает над кредитными билетами из шелка. Но тут начинается новый раунд противостояния государства и фальшивомонетчиков. И начинается не в пользу государства. В 1887 году в оборот вводятся 25-рублевые банкноты нового образца – авторы их разработки попытались ввести в них шелковые нити, и на проект возлагали большие надежды.

Надежды не оправдались. Фальшивок было настолько много, что к 1889 году всерьез подумывали об изъятии этих кредитных билетов из оборота и прекращении их выпуска. Но «четвертной» номинал был в общей денежной массе необходим. Для спасения ситуации возглавить Экспедицию пригласили доктора физики, профессора Роберта Ленца. А он, в свою очередь, обратил внимание на Орлова. Который впоследствии вспоминал: «На мое счастье усилилась необходимость в изыскании более действенных средств защиты ввиду увеличения в денежном обороте фальшивых кредитных билетов».

Уже в 1891 году была готова машина для «многокрасочного печатания с одного клише». Новый способ, предложенный и осуществленный Орловым, позволял оттиснуть на бумаге непрерывный мельчайший узор с резким переходом цветов. Раньше такое делали путем совмещения – разные цвета печатали с разных штампов, что в итоге давало в точках схода цветов «красочные кляксы». Теперь рисунок был непрерывным, что видели даже невооруженным глазом. А, главное, не поддавался подделке без конкретного способа, изобретенного Орловым, о котором Роберт Ленц сказал: «Он удивительно прост по своей идее, но в то же время сложен в конструктивном отношении; сколько нужно было остроумия, энергии и конструктивных способностей, чтобы решить задачу, над которой так долго трудились специалисты по типографскому делу и которую так блестяще решил И.И. Орлов».

Первой купюрой, которую выпустили методом «многокрасочной печати с одного клише», была злосчастная «четвертная». В 1892 году она пошла в оборот. И фальшивомонетчики резко «сдулись» – спустя пять лет тот же Ленц засвидетельствует: «До сих пор не было даже и попытки механической подделки 25 р. кредитного билета». Следом пошли десятки, пятерки, рубли, и, наконец, непревзойденные шедевры отечественной и мировой денежной печати – купюры номиналом в 100 и в 500 рублей с изображением Екатерины II и Петра I.

Производство этих машин курировал лично Иван Орлов. Изначально предполагалось, что часть их сделают за границей, а часть – на отечественном заводе Вильгодта Однера. Однако Орлов быстро убедился, что наши машиностроители не хуже, а кое в чем и получше европейских: «Я окончательно решился строить машины целиком в России. Помимо удобства и близости постройки этих машин в смысле наблюдения, важно, что это новое дело останется у нас».

Оно действительно осталось у нас. Все остальные страны – с их развитой промышленностью и могучей изобретательской традицией не могли не то что превзойти – даже воспроизвести изобретение сына русского крестьянина. Они были вынуждены покупать патенты и технологии.

Что не могло не вызывать раздражения. В конце концов это раздражение переросло в попытку похитить русский приоритет. В 1924 году в Германии появилась серия статей, где утверждалось: «Россия до войны славилась наиболее защищенными ценными бумагами. Там применялась печать, которая неправильно называлась «орловской печатью». Орлов не изобрел этого способа, приоритет которого тогда принадлежал немцу Гепплер».

На защиту отечественного приоритета встала газета «Правда», где 28 мая 1925 года появилась статья «Как открывают Америку». Автор с издевкой напоминает, что в течение тридцати лет никто во всем мире не сомневался в происхождении изобретения «многокрасочной печати с одного клише», а теперь, по истечении срока действия патента, вдруг вылупился какой-то «герр Гепплер»: «Может быть, вам кто-то сказал, что Орлова уже нет в живых, или вы решили, что большевики по невежеству не читают немецких технических журналов? Тов. Орлов, несмотря на перенесенные тяготу революции, продолжает творческую деятельность… Он прислал в редакцию письмо с протестом против запоздалой попытки присвоить его авторское право. Надеемся, что научно-технический отдел Высшего совета народного хозяйства пояснит, кому следует, в немецкой специальной печати, что мы тоже не лаптем щи хлебаем, и жульничество от изобретательства отличать научились».

Иван Орлов умер в 1928 году. За год до смерти, в беседе с работниками бывшей Экспедиции заготовления государственных бумаг, что носила теперь имя Гознак, он сказал: «Я не политик, а потому, как раньше, так и теперь мне безразлично, какая бы власть ни была… Но мы все должны упорно и добросовестно работать на пользу своего народа…»

• Изобретения Орлова заслужили высокие оценки на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году, а на Всемирной выставке в Париже в 1900 году произвели настоящий фурор.

• Роберт Ленц и министр финансов Сергей Витте представили Александру III доклад о работе Орлова и испрашивали для него вознаграждения в 5 тысяч рублей. Император зачеркнул сумму и вписал свою – 7 тысяч рублей.

• В 1919 году Орлова арестовали по обвинению в подделке «керенок». Но отпустили за отсутствием состава преступления.

• Разработанная Иваном Орловым технология печати до сих пор применяется во всем мире и носят название Super Orlof Intaglio.